Она включила настольную лампу.

Я огляделся.

Кровать соседки Тани была нетронута. На мой недоуменный взгляд она ответила новой загадочной улыбкой.

- Она не придет до утра.

- Да? - ошеломленно промямлил я, прикидывая, куда это могла "ухнуть" Татьяна Петровна.

Таня нагрела кипятильником чай и разлила вкусную жидкость по стаканам. Мы опять заговорили о том, о сем. Она сидела на кровати напротив меня, и я уже прикидывал, как же "подойти" к ней поближе. Как только я подсел к Тане сбоку, она, ласково улыбнувшись, сняла мою руку с талии и пересела на другое место – снова напротив меня.

Я немного сконфузился.

Её многообещающая улыбка сводила меня с ума.

Таня явно играла со мной. При этом разговор шел на самую что ни наесть безобидную тему.

Время шло.

Состояние возбужденного ожидания было подогрето хорошим вином и незабываемым хересом.

Джинсы стали несколько тесными.

Наконец я решил, что пора приступать к активным действиям. И брякнул:

- Ты меня хочешь?

- Нет, - с милой улыбкой ответила Таня

- А я - да!- я не снижал набранного "темпа".

- Ну и что? - искрились её глаза.

- Как это... ты мне нравишься.

- А ты мне - не очень.

- И почему же? - насупился я.

- Да так.... - неопределенно ответила собеседница.

- Ну - тогда я пойду, пожалуй, - я немного обиделся, но понимал, что нельзя это показывать явно. Встал с кровати, подошел к двери. Таня осталась на своем месте. Я дернул ручку, но дверь оказалась заперта.

Внизу, в замке, ключа не было.

...Я машинально еще раз, не веря, повернул ручку. Дверь не открывалась. Опять какой-то невидимый толчок пронзил все мое тело: "Надо же, она играет со мной... похвально, похвально, только когда она закрыла дверь? А, да ... я же зашел в ванную помыть руки после чая с печеньем... точно".

Все это в мгновение пронеслось в голове, когда я, поворачиваясь с лицом, расплывающимся в довольной улыбке, уставился на предмет вожделения.

«Предмет» все так же, в очаровательной позе, поджав одну стройную ножку, сидел на кровати.

- Что-то не открывается... - констатировал я ситуацию в данную минуту.

- Может, замок сломался? - с напускной озабоченностью промолвила она.

- Да вряд ли, там даже ключа нету... а куда он делся-то?

- А ты не брал случайно?

- Ну ладно ты, закрыла сама... - я уже присел рядом и ладонью дотронулся до её колена. Она убрала руку. Я снова несколько озадачился.

- Ну и что мы будем делать? - спросил я с некоторым раздражением.

- Не знаю, ты же мужчина, придумай что-нибудь.

- А что придумывать-то? Дай ключ, открою, пойду спать.

- А ты найди, попробуй! - искорки веселья прыгали в её глазах.

- Как это найди? Хотя, ладно. Давай - я буду ходить по комнате, а ты говори - "горячо" или "холодно", хорошо?

- Ты торопишься спать? - спросила она, вновь поселив в душе некоторую надежду на претворение желаний в жизнь.

- Да нет, не очень тороплюсь...

- Нет торопишься. Спать. Со мной, - она четко, с паузами выговорила эти три предложения, глядя мне прямо в глаза. Что-то неуловимо стальное, жесткое скрывалось в её взгляде.

Я молчал.

- Ты же меня не знаешь почти совсем. Кто я, что я. Но не это главное.

- А что же главное? - как можно беспечнее спросил я, чувствуя, что сейчас последует что-то неприятное.

- Ты же меня не любишь, а уже лезешь ко мне в постель. Раз - два, и в дамки? Привык, раз мордашка у тебя симпатичная, чемпион там разный - можно быстро к любой подъехать?

- Почему это к любой? Нет - для меня ты далеко не "любая".

- И Вера тоже не "любая"?

- Ну, к ней как раз я не подъезжал... наоборот.

- Ага - и она тебя изнасиловала?

- Ну... нет. Сама понимаешь.

- Не понимаю

- Так получилось, а что ты ревнуешь? Какая разница? Дай ключ и я пойду!

Её ответ меня шокировал:

- Да. Ревную. Ты мне очень, очень нравишься. Я все время наблюдала за тобой. Иди в ванную.

А подумал, что ослышался. Посмотрел Тане в глаза. Они в полумраке были темно-синими. Она ласково притянула ладонью мою шею и поцеловала в губы. В который раз за вечер жаркая волна пробежала по моему телу.

"Из огня - да в полымя и обратно", подумал я, вдыхая удивительный аромат её губ.

- Иди, - шепнула она, и тихонько уперлась ладошками в мою грудь, когда моя правая рука легла ей на сердце.

Я пошел в ванную, дрожа от возбуждения. Приняв душ, снова надел джинсы (мало ли?) и вышел. Навстречу мне двигалась Таня.

На ней не было одежды…

Несмотря на полумрак, глаза автоматически "выхватили" все достоинства её прекрасной фигуры. Я опять поцеловал её в губы, мы разминулись, и я двинулся в сторону уже разобранной кровати. Шторы были завешены, одежда Тани аккуратной стопочкой лежала на стуле. Я быстро скинул с себя всё и лег, накрывшись, свежей простыней.

Вот эти минуты ожидания, когда ты знаешь, что прекрасная, еще не познанная тобой женщина, сейчас придет, - и ты будешь любить её - эти минуты, поверьте, самые сладкие в жизни мужчин.

Сладость ожидания.

Прелесть новизны.

Они ни с чем несравнимы. Поэтому, люди, привыкнув друг к другу, бесповоротно теряют эти самые яркие ощущения.

Высокая грудь Тани была возбуждена – это я видел по набухшим соскам темно-коричневого цвета.

Я осторожно взял один из них своими губами и ласково поиграл языком по его поверхности. Тело Тани вздрогнуло, и я понял, что она относится к типу сверхчувствительных женщин, которые резко реагируют на малейшее прикосновение.

В эти минуты забываешь обо всем на свете, нет ничего, кроме ЖЕНЩИНЫ: её губ, шепчущих нежные глупости, рук, обнимающих тебя, то смело бесстыдных, то робко послушных, её тела, желанного, незнакомого и потому восхитительно-сладкого. В такие минуты возможны самые неожиданные взлеты человеческих чувств и эмоций, если, конечно, ты – не законченный циник и не потерял ощущение романтизма при ПЕРВОМ СБЛИЖЕНИИ.

Таня закрыла глаза, когда я вошел в нее, и с неповторимой улыбкой на губах прошептала:

- Боже, у меня сто лет не было мужчины!

Я ошеломленно выдохнул:

- Как? Ты, такая красивая женщина, и у тебя давно никого не было??

Она засмеялась:

- Да... вот так часто и происходит, все думают, что у меня обязательно кто-то есть, и обходят стороной. И у подруг симпатичных такое – сплошь и рядом…

Её лицо неузнаваемо похорошело в эти секунды, она, зажмурилась и была похоже на маленькую девочку, входящую в прохладную весеннюю воду, когда кругом – жара, зной и организму невыносимо хочется прохладного обновления.

...В страстных объятиях мы забыли обо всем на свете. В мире ничего не существовало, кроме ее тела и глаз.

Лишь спустя полтора часа мы, наконец, оторвались друг от друга и вспомнили, что есть мой сосед Вася, ее Наталья Петровна, и вообще – мы находимся в чужой стране и незнакомом городе.

Таня лежала на спине, и лицо ее было похоже на облик святых мадонн с картин средневековья.

- Боже, как хорошо, – прошептала она. - И как плохо...

- Что плохо? – встревожился я.

- Что всё кончается рано или поздно, – задумчиво проговорила девушка. - Всё не вечно.

- Вот, уже и на философию тебя потянуло, – улыбнулся я. - Надо бы мне пресекать такие рассуждения!

И снова в уютном полумраке вместо отвлеченных слов зазвучала музыка тел.

- Ты ненасытный, меня замучаешь, я завтра на экскурсию не смогу поехать, буду отлеживаться! – тихо смеясь, шептала Таня.

- Ничего, вернем тебя к жизни! – отвечал я.

В коридоре явственно послышался какой-то шум. Мы разжали объятия и оглянулись на дверь.

Тишина.

- Который час уже? – спросила Таня.

- Половина шестого утра…пора мне уходить, вдруг она придет? – я кивнул на соседнюю пустующую кровать.

- Так дверь же заперта, – улыбнулась девушка.

- А где ключ? Сейчас горячо?

- Нет, не очень, – играла в кошки-мышки Таня.

- Мне пора, как там Вася, интересно? Вдруг соблазнил Ольгу? А мне потом отвечай! – шутливо заметил я.

- Ключ в моей сумочке, возьми сам, – ответила Таня и пошла в ванную.

Я встал, оделся, подошел к столу и сунул кисть в небольшую кожаную сумку. Пальцы нащупали твердый предмет типа стекляшки, на который вешают номерки.

Я вынул его, и тотчас уронил обратно…

Это было удостоверение красного цвета.

Я оцепенел.

Мгновенно в голове пронеслось:"Неужели? То, что в каждой группе, отправляющейся в такую страну, есть замаскированный сотрудник КГБ? Неужели - это она?"

А вы бы, что подумали на моём месте?

Таня, вышедшая из ванны, заметила моё замешательство.

- Что с тобой, зайка? - нежно спросила она, и села, подогнув колени к груди.

Я облизнул пересохшие губы, подошел к столику, налил в стакан оставшийся холодный кипяток и быстро выпил его.

- Бедненький, переутомился, да?

- Угу, есть немного... - промямлил я, прикидывая, как лучше подойти к выяснению интересующего меня вопроса...

- Попей, попей, жидкость тебе сейчас необходима, - подначивала она, - а что ты - ключ-то не нашел?

Я посмотрел внимательно в её глаза. Они не выражали ничего, кроме той иронии, которая свойственна умным женщинам (похожий взгляд я увижу в жизни еще не раз ), иронии, как бы танцующей на тонкой грани между обидной и смешной, являющейся золотой серединой между двумя этими свойствами, когда и обидеться - глупо, но вместе с тем, ты понимаешь, что чуть-чуть, а все таки над тобою смеются.

Но тогда я еще был, как это сказать помягче... не совсем подкован в практике отношений с прекрасным полом. Конечно, если брякнуть, что и сейчас я полностью познал бездонно- красивый мир лучших созданий на Земле, это было бы действительно глупостью.

Пора было ставить точки над i

- Так все же - кто ты? – брякнул напропалую я.

- Кто? Таня я. Женщина, которую ты видишь перед собой, - с этими словами она приспустила простынь еще пониже. Вероятно, чтобы этот лопух (я, то есть) еще раз убедился в правоте её слов. У меня снова начался прилив крови.

Я решил идти ва-банк.

- Ты из КГБ? - как можно тверже спросил я.

Её брови удивленно взметнулись вверх. Она немного приоткрыла рот от некоторого удивления, но спустя две-три секунды овладела собой.

- С чего ты решил?

- А красная книжечка в твоей сумке - что это?

- Это важно в данной ситуации? - вопросом на вопрос ответила она.

- Ну... хотелось бы уточнить, так сказать.

- Допустим, из КГБ. И что? Я тебе сразу разонравилась?

Я похолодел. Общение, да столь близкое, с сотрудниками этого ведомства явно не входила в мои планы.

"Всё - пропал! Я ж еще хочу за границу ездить, мечты у меня на этот счет имеются. А теперь - в случае чего, мало ли - стану невыездным".

Эти грустные размышления она прочла в моих глазах, и тихонько сказала:

- А что на книжице написано - ты видел?

- Нет, а почему, кстати, ты взяла с собой этот документ? Ведь на собрании в райкоме же говорили - никаких корочек, кроме загранпаспорта?

- Ты, дорогой путаешь, кто все - и кто я... мне ж все дозволено, сам понимаешь.

- Ну и кто же ты по званию? - криво улыбнувшись, проговорил я.

- Капитан. Посмотри в книжку, - она с трудом сдерживала хохот.

- Каапитаан ??

Я встал, подошел к сумочке, вновь нервно достал твердую картонку красного цвета, и перевернул её. На другой стороне золотыми тиснеными буквами было написано слово "Пресса".

- Ах, ты! Ах, ты!

С этими словами я бил её подушкой по спине, попе, ногам и закрывающимся от этих ударов рукам. Она заливисто хохотала, правда не так громко, дабы не поднять на ноги весь этаж. Потом отобрала от меня предмет мести, и притянула к себе.

Про Наталью Петровну мы вспомнили спустя час.

Я, наконец, оделся и, немного приоткрыв дверь номера, выглянул в коридор. Отель просыпался, внизу были слышны голоса обслуживающего персонала, скорее, всего – работников кафе и ресторана.

Я осторожно прикрыл за собой дверь, и в эту секунду услышал за спиной тихий щелчок.

Резко обернувшись, увидел, как по коридору быстро удаляется фигура, одетая в какой-то несуразный женский халат.

Я, секунду поколебавшись, двинулся следом. Мадам, идущая впереди, стремительно удалялась.

- Эй! – внезапно для себя крикнул я. – А ну, стой!

И помчался бегом за исчезающим силуэтом.

Едва я, запыхавшись, вылетел из-за угла на небольшую площадку после коридора, как увидел закрывающиеся двери лифта.

Фигура в халате отвернулась от меня, и, подобрав локти к груди, смотрела куда-то вниз.

Я успел в самую последнюю секунду запомнить странного вида шлепанцы на ногах у неё.

Такие – ярко желтого цвета, пушистые, большие никогда не были в продаже в наших советских магазинах. А туристы на такую ерунду вряд ли будут тратить свою драгоценную валюту.

Я остановился перед лифтом и отдышался. Кто – то явно имеет непонятный интерес к моей персоне. Но зачем? Почему? Этого я понять не мог.

День прошел замечательно. Группу возили на экскурсию по Сараево. Самым запоминающимся моментом был тот, когда я встал ногами на специально "выплавленные " из асфальта ямочки - ступни человека. На этом месте в начале нашего века стоял местный "патриот " Гавриил Принцип, своими выстрелами убивший австрийского наследника и его жену, что послужило зловещей искрой для костра Первой мировой войны.

Таня вела себя прекрасно. Она ни словом, ни взглядом не показала возникший между нами духовный, и не только, контакт, весело шутила с подругами и мужчинами группы.

Вера мрачнела.

Она по-прежнему садилась рядом со мной в автобусе, я с ней разговаривал, но, как только она пыталась перейти на рельсы выяснения взаимоотношений, я отшучивался и замолкал.

Группа переехала в город Баня Лука, ничем, общем не примечательное место. Даже там не о чем и вспомнить, кроме, конечно еще одной ночи, проведенной с белокурой работницей нашего областного печатного издания. На вопрос, куда же пропадает на ночь её соседка, она вновь отшутилась, после чего я перестал его задавать. Мне попозже объяснили другие сведущие "руссо туристо".

По дороге в Белград группа весело пела разные песни, благо коллектив был почти весь звонкоголосый.

Рядом со мной сидела невысокая темноволосая девушка Нина, кареглазая, крепкого спортивного телосложения. Она занималась, по ее словам, легкой атлетикой. Сиденья были не очень широкими, и я часто чувствовал прикосновение её бедра, особенно на поворотах трассы.

В столицу Югославии мы прибыли днем. Быстро разместились в гостинице и побежали смотреть город. Шли группами по 3-5 человек, чтобы не заблудиться в одиночку.

Город нравился.

Народ начал тратить на "шмотки" динары, добытые непосильным трудом. В походах по местным магазинам и прошел весь день.

Усталый, я пришел в гостиницу только к ужину. За столом заметил, как Вера и Нина о чем-то тихо беседуют, изредка бросая на меня улыбчивые взгляды.

 

 

.Она остановила меня в коридоре, как будто ждала.

- Как день прошел, Вера? - спросил я

- Хорошо, прекрасно! - пропела она. - А ты что-нибудь купил себе?

- Да, вот нашел в спортивных товарах костюм "Адидас", мне понравился.

- О! Тому, кто носит "Адидас" любая дева... сам знаешь что сделает... - Вера многообещающе улыбалась. - Кстати, у меня для тебя есть один приятный сюрприз.

- Какой?

- Тебя очень просила зайти в номер Нина ... Она хочет что-то показать, посоветоваться, ведь ты почему-то лучше находишь общий язык с югославами.

Я немного говорил по-немецки, и иногда обращался на этом языке к местным жителям. Они меня понимали.

- Прямо сейчас?

- Да, давай сейчас, а то потом поздно, все устали, - и она назвала номер комнаты.

Я постучал в дверь.

- Кто?

- Нина, мне сказали, что у тебя ко мне есть вопросы?

В замке двери щелкнул ключ, и она открылась.

Я немного опешил. Нина была практически полуголая. Сквозь прозрачную ткань майки явственно проступали темные пятнышки сосков. Она не была так желаема, как Таня, но все равно, - мужчины меня поймут - вид женщины, обстановка, обстоятельства - они действуют на сознание независимо от этого.

У меня мелькнула шальная мысль:"Ё - моё... третья за неделю - что ли?", но я постарался, не знаю даже почему - подавить её, эту мысль.

- Проходи, садись, - мягким голосом промолвила Нина, - как у тебя дела?

- Нормально, только устал что-то сегодня, - ответил я, усаживаясь в кресло и вытягивая натруженные о Белград ноги.

- Что-то купил сегодня?

- Да, вот костюм спортивный. Ну и по мелочи. А мне Вера сказала, что ты меня о чем-то попросить хотела?

- Да, вот такое дело. Я купила платье и купальник к летнему сезону. Платье как раз, я там померила, а вот купальник маловат оказался. Размеры у них другие немного. Я там не мерила, только здесь прикинула и вот - мал. Поможешь мне завтра обменять? А то я совсем не могу с ними разговаривать.

Я кивнул.

Дальше разговор шел на разные отвлеченные темы. Нина меняла позы, сидя напротив меня на кресле и они, надо сказать, ей весьма удавались. Сильные, и уже загорелые ноги помимо воли притягивали взгляд. Она фиксировала мои передвижения зрительного аппарата и насмешливо щурила большие карие глаза.

- Хочешь выпить? - неожиданно предложила Нина.

- Выпить?

«Ну, что? Что мне делать? Рыбка, и не из самых плохих, плывет прямо в руки. Но третья, третья... да что же это?»

- А я вот местный коньяк купила. И лимончики у меня есть. Могу и кофе сделать, а то состояние какое-то полусонное от усталости.

- Сделай, но мне, правда, неудобно. Я с пустыми руками.

- Ничего, ничего - это тебе гонорар за завтрашнюю заботу обо мне.

Я посмотрел, как она поднялась, и быстро стала готовить маленький ужин "тет-а-тет". Короткая легкая юбочка волнующе колыхалась в такт её шагам, сквозь неё виднелись белые трусики...

"Что же делать... ну что?".

Хотя еще ничего не ясно окончательно, но интуиция мне подсказывала - ЭТО должно произойти практически неминуемо.

"Таня... что она ... нет... Таня, конечно, узнает... Да зачем мне эта Нина? Разве только что для «коллекции». Но с другой стороны… Что я тут - бычок им что - ли? Вон югославы на них облизываются, я не раз замечал... могла бы, если так хочется... хотя тоже небезопасно - мало ли какие кадры там... А где сейчас Таня? Да что - где? Никто не знает, что я сюда пошел... Кроме Веры... стоп - стоп, что это она так загадочно улыбалась? Как-то по-змеиному немного... и за ужином явно что-то обсуждали… ну, может не меня... но очень похоже на то..."

- Готово! - бодрый голос Нины прервал ход моих размышлений. - Давай мужчина, ухаживай!

Она наклонилась вперед, и лямочка её маечки соскользнула вниз. Я готов поклясться, что это было отрепетированное движение.

Мы, чокнувшись за всё хорошее, выпили.

Тепло коньяка начала разливаться по телу. Закусив нарезанными дольками лимона, глотнули кофейку и продолжили неторопливую беседу:

- А ты знаешь - Сан Саныч что творит? - улыбаясь, спросила Нина.

- Не... не очень - слышал, что он … это... немного что-то хочет от наших дам.

- Да уж, немного. Хмм... Очень много!

- А что такое?

- Он мне предлагал переспать с ним, и Вере и еще другим. Очень нагло, с намеками.

- Какими намеками?

- А с такими! Что, мол, если нет - так будут потом проблемы с дальнейшими поездками. Он же на каждого характеристики пишет по приезде домой. Кто как себя вел и тому подобное. Затем эти писульки в органы идут. И если плохо напишет - могут и на работу прислать.

- Ясно. Ну и что вы?

- Я отказала и Вера тоже. А вот Наталья Петровна пошла к нему. И знаешь - после этого по секрету ("ага, секреты телеграфа"!) сказала, что очень была разочарована. И не хотела больше с ним иметь дело. Но он её запугал. Мол, смотри, потом будешь жалеть. Вот она и живет теперь у него. Только ты никому... хорошо?

- Угу...

"Ах, вот в чем дело-то... Ну, "шеф", хоть и сволочь ты, - но помог. Незримо".

Коньяк расслаблял. Но, как ни странно, желание обладать напротив сидящей женщиной - не усиливал. Что-то необъяснимое, какой-то невидимый тормоз удерживал меня от прогнозируемых Ниной шагов. У неё, наоборот, желание проступало все явственней и явственней. Она уже грациозно клала ногу на ногу, открывая белую полоску тонких трусиков.

- Я закурю, а ты вроде не куришь? - спросила она.

Я кивнул, поднес зажигалку к сигарете.

- Где твоя соседка?

- Да она придет поздно, у нас с тобой есть еще часа три.

"Гм... откровенно, откровенно, а может? Да нет, ну ...черт, да мало ли чего...»

- Ааа... - протянул я, – время достаточно.

- Достаточно для чего? – прищурилась Нина.

- Как для чего? Для общения, естественно.

- Общение бывает… – девушка затянулась сигаретой, и, выдохнув дым тонкой струйкой, закончила предложение. – Разным. Иногда и трех дней не хватает.

- Ну! – заулыбался я, – такого не бывает!

- Отчего же... – медленно произнесла Нина. – Смотря как общаться.

Я хмыкнул:

- С перерывами, естественно.

Ответ меня удивил:

- А я люблю без перерывов.

Я внимательно посмотрел собеседнице в глаза. «Она что – шутит?»

- Я не шучу, – словно прочитав мою мысль, проговорила Нина. – Работа у меня такая…

Нехорошая мысль мелькнула в моей голове. Девушка прищурила глаза и снисходительно усмехнулась:

- Неужели я похожа на проститутку?

- Да нет, – промямлил я. – Вовсе нет. Но ты немного странно шутишь.

- А я не шучу, – ответила Нина, снова затянулась, выпустила дым синеватыми колечками, и, вмяв окурок в пепельницу, встала со своего кресла и подошла вплотную ко мне.

Я вспотел - она животом прижалась чуть сбоку к моему плечу и запустила свои тонкие пальцы ко мне в шевелюру. Запах женской плоти явственно доносился из-под тонкой короткой юбки. Стоило мне чуть протянуть руку, и я мог бы погладить самое интимное место собеседницы. Но необъяснимое чувство, поселившееся в моей душе с того момента, как только я переступил порог этого номера, мешало сделать последний шаг.

Внезапно Нина спросила:

- А ты не замечал ничего странного в последнее время вокруг себя?

Я замешкался.

«Сказать ей или нет? Но она так спросила, как будто что-то знает…»

- Странного? Не знаю, – я сделал паузу, поднял голову и посмотрел в карие глаза девушки.

От них веяло холодом.

- Неужели вовсе ничего не знаешь? – продолжала расспрашивать Нина.

- Да нет, так... только одно, показалось... - задумчиво произнес я.

- Что «одно»? – наклонилась собеседница.

- Как будто кто-то следил за мной в Сараево, я не успел разглядеть лица, так быстро она уехала в лифте.

- «Она»? Почему ты так решил?

- Когда я выходил из номера, услышал странный щелчок, потом увидел удаляющуюся фигуру в женском халате. И...

- И? – вопросительно прищурила глаза Нина.

- Еще запомнил большие, пушистые шлепанцы желтого цвета на ней.

Нина задумчиво прошлась по комнате.

- А почему ты меня об этом расспрашиваешь? – недоверчиво покосился я на неё.

- Потому что, и мне такое показалось, и за мною следят – невесело проговорила хозяйка номера.

- Ух! Сплошное КГБ у нас в группе! – рассмеялся я. – Все подсматривают друг за другом! Но какой смысл в этом?

Нина как-то странно посмотрела на меня и промолчала.

Я встал с кресла.

Пора было определяться.

- Спасибо за угощение, я, пожалуй, пойду!

- Не за что, – задумчиво ответила Нина. – Заходи как-нибудь еще.

- А ты с кем живешь в номере? – спросил я.

Ответ меня удивил:

- Ни с кем, одна…

- Так ты же про соседку говорила.

- Я пошутила.

- Ну, тогда точно зайду! – воодушевился я.

Хозяйка подошла к двери, и, выпуская меня, негромко произнесла:

- Не думай плохо обо мне, пожалуйста!

Я улыбчиво кинул и успел заметить, как Нина метнула быстрый взгляд за мою спину.

Уже на подходе к своему номеру я учуял характерные для русского быта запахи.

Вася и Герай пьянствовали.

На столе, заставленном незатейливой снедью, гордо сверкали пузатыми боками две пустые бутылки местной «сливянки».

Передовик-колхозник встал, покачиваясь, и радостно произнес:

- Ттт... Тты где ходишь? А?

Я улыбнулся и неопределенно пожал плечами.

- Небось, опять по бабам шустришь? – засмеялся Вася. – А мы тут с Ге… с Гераем обмываем покупки женам!

Он стоял посреди комнаты, покачиваясь взад-вперед, и лицо его было наполнено той непередаваемой, изумительно-пьяной радостью, которое бывает только у нашего населения.

Герай поддакнул:

- Точно! Мы время на разную ерунду не теряем!

Внезапно Вася схватился за рот и, сшибая по пути разные предметы, ринулся в туалет. Спустя несколько мгновений раздались специфические звуки борьбы организма с алкогольным отравлением.

Эх, Вася! Вася!

Ты был самым морально устойчивым и политически грамотным туристом группы!

Ты не менял водку и другие предметы советского быта на презренные динары!

Ты строго соблюдал режим и не приставал к женщинам с неприличными предложениями!

А тут, на самом финише – подкачал!

Заблевав весь туалет и ближайшие подходы к нему.

Тяжело вздохнув, я взял некоторые предметы личной гигиены и отправился в номер к Тане.

Следующие два дня слились для меня в один бесконечный поток событий. Экскурсии почти до самомго вечера выматывали так, что сил, казалось, ни на что не оставалось. Были веселые походы вместе с дамами по магазинам. Вечером девочки уговорили меня пойти с ними на дискотеку - югославы пригласили. После танцев до упаду вернулся в номер, бухнулся в кровать и крепко заснул.

Разбудила Вера. Я тупо таращил сонные глаза, пытаясь осознать, что она от меня хочет. Оказалось, югославы не дают заснуть девчонкам, стучась в запертые двери их номеров. Пришлось встать и пойти поговорить с "друже". Те быстро поняли, поулыбались и удалились восвояси. Не чета кавказцам. Я думал, будет труднее.

Потом был перелет в Киев и долгое стояние в очереди на таможню. Едва группа села в автобус, что отвез нас в гостиницу Киева, как началась яростная перебранка между двумя сообществами дам , о которых я рассказывал вначале. Какие обороты негромко, но с нескрываемой ненавистью друг к другу они вставляли в "милые" диалоги! Сан Саныч озадаченно молчал. Вася, Герай, и мужики - женатики посмеивались. Я морально был на стороне женщин, подарившим хотя бы часть своей души жителям солнечной страны. Особенно сильно досталось даме бальзаковского возраста.

...Мы приехали домой.

Я вспоминаю, как очумело ходил первый день по серым улицам родного города. Яркое пятно осталось позади.

Через несколько дней раздался звонок из КГБ. Я думал, что про меня забыли. Ан нет...

Бесцветные глаза кагэбешника внимательно смотрели на меня, когда я отвечал на его вопросы . К моему удивлению , его не интересовали подробности поведения югославских гидов. Он спрашивал о наших туристах. Кто как себя вел. Не говорили ли об американском посольстве? Я отвечал, что все вели себя превосходно. Кагэбешник начинал злиться. Он все повторял :

- Ну а вот эта пара ? Неужели все у них было хорошо?

- Конечно, все нормально...

- А вот эта ? Не вступала в контакт с югославами?

- Нет, что Вы? Не замечал.

Глаза напротив побелели от злости. Он выложил свой "козырь" :

- А ни у кого не отгружали лишнее на таможне в Киеве,когда летели туда ? ("Мда.... дело у них поставлено хорошо....")

- Нет, что Вы? Не отгружали! - мое лицо в эту секунду выражало удивление простого деревенского паренька. Кагэбешник вздохнул.

- А что вам не понравилось в поездке?

Я вспомнил морду партаппаратчика на собрании в Неуме, лицо плачущей женщины и брякнул :

- А вот я считаю, да и не только я, был разговор у народа - что такие руководители, как Сан Саныч не должны возглавлять поездки советских туристов за рубеж!

Кагэбешник изменился в лице, покраснел, но быстро взял себя в руки. Что-то чиркнул себе в блокнот, подписал мне пропуск и мы попрощались.

Я шел по коридорам бывшего абвера, и когда завернул за предпоследний перед выходом угол, нос к носу столкнулся с Ниной. Я сразу узнал нашу брюнетку с карими глазами. Хотя вместо маечки и короткой юбки на ней был синий офицерский мундир КГБ. В правой руке она держала кожаную папку, прижимая ее к бедру. На погонах сияли три маленькие звездочки. Старший лейтенант.

Она насмешливо посмотрела мне в глаза. Видимо мой ошарашенный вид вызывал у нее приступ безудержного веселья, но она справилась со своими чувствами.

- Ты?? - ошеломленно пробормотал я. - Неужели...

- Не думай обо мне плохо, Анатоль, - спокойно произнезнесла Нина, точно так, как в Белграде, и, обогнув меня, пошла по красной ковровой дорожке длинного коридора.

Я ее видел еще один раз. Через два месяца. Когда мы с Таней загорали на морском пляже Зеленоградска. Нина прошла в двух метрах от нас, и я заметил ее быстрый взгляд, метнувшийся в нашу сторону.

Следующая моя поездка за границу состоялась лишь три года спустя.

 

Источник: http://www.tourblogger.ru/node/83409